Он шел, резко впечатывая шаги в асфальт. Темно... И эхо. Он шел, четко зная, что идти надо, но куда? Движение сейчас необходимо. Оно спасает, движение - это жизнь. Щелчком в никуда был послан бычок сигареты. Неужели все рухнуло? Все!? Не будет больше ее смеха? Ее властного и такого беззащитного "подай мне полотенчико"?.. А-а-а-а-а..!!! Больно. А главное - страшно. Нет, надо идти и не думать об этом.

***

Это началось давно. А может и не очень. Одним словом, ЭТО началось. Она здорово похудела (была весна, он думал, что это к купальному сезону). Покрасилась в пепельный цвет и загорела до цвета приятного молочного шоколада. Задерживалась на работе допоздна и возвращалась всегда в хорошем настроении. В машине наконец-то воцарился порядок - гаечные ключи, которые она возила с собой всегда и они жили где хотели (даже в пепельнице) перекочевали в специальную сумочку и в багажник. Появился ароматический кленовый листочек. Машина заблестела. И цветы... На рабочем столе появились вечные цветы. Они каждый раз меняли расцветку и масть, но были вечными.

Он не хотел спрашивать. Он знал. И он продолжал жить и любить. Любить было больно. Особенно больно было по утрам. Она по прежнему дарила ему себя. Даже в каком-то упоении и всегда улыбалась. Но он знал. Он также знал, что если спросит, то она исчезнет из его жизни. А если не спросит? Зачем этот мазохизм. Удержать? Но почему она сама не уходит? Значит это не серьезно и можно переждать. Я что, не прав? Или трушу? Нет, просто я здраво мыслю. Я ее люблю, она меня тоже (ведь говорит же). Надо просто переждать. Он никогда не думал, что такое может случится с ним. Да, кончено, она была хороша и продолжала хорошеть. В след ей послано немало откровенных взглядов и (о, гордость!) она принадлежит ему. Он ее целует, он ее любит, он - один. А теперь? Неужели он делит ее с кем-то? Он прекрасно знал ответ.

Он часто ездил в другие города и страны. По делам. Она оставалась дома. Одна. Одна? Он звонил ей в самые несуразные часы, в 7 утра, в 3 ночи. Звонил на домашний телефон, мобильный здесь не при чем. Она всегда была дома. И ее голос был радостный. Как можно так притворяться? Неужели она занималась этим в их квартире?..

Всегда по приезду он критически оглядывал всю квартиру. Никаких следов. На плите горячий ужин.

Она улыбается. Ложь! Ему кажется, или за время его отсутствия она еще похорошела? Не удивительно, если принять во внимание то, что почти 2 недели она принадлежала только своим чувствам. И он ей не мешал. Он ненавидел ложь. Но лгал сам себе. Он лгал своему сердцу своим разумом, внушая, что все будет хорошо.

Прошло месяца два, три, он не помнил. Он накрутил себя так, что убивал ее за муки, причиненные ему. Просыпался в холодном поту и шел на кухню, чтобы выпить. Он стал пить. Пить жестко. Она не замечала, была как бы в себе, внутри себя. Опять ложь!

***

Однажды это кончилось. Кончилось страшно.

- Милый я уезжаю. Уезжаю в Рим

Было 23:30, она возвращалась с работы (только сейчас!), выглядела прекрасно. Это убивало. А он бил пьян.

Она вошла на кухню, снимая пальто.

Он резал мясо и из мяса текла кровь.

- Родной, у меня для тебя есть новость

"Новость! Новость!.. Новость!.. " - все тише и тише повторяло ему эхо. Вот оно! Вот она призналась. Она сейчас скажет и уйдет. Уедет в Рим! С ним!

- Ты меня слышишь? - она коснулась его плеча...

На нее смотрели звериные глаза. Это не был ее муж. Это было чудовище. Рот искривлен, гримаса боли. Она успела лишь подумать "Почему?!!" А потом потом почувствовала кровь на груди, затем жуткую боль в шее и... пустота.

***

Дело было сделано. Он убил. Теперь нужно убить его. Как его найти? Сумочка. Он вывернул сумку наизнанку. Посыпались всякие мелочи: ключи, помады, духи, всякая дурь. Он с ненавистью отшвырнул все это. Бумаги! Какие-то бумаги! Письмо! Он опустил официальные приветствия и стал читать дальше.

"... Ваш трехмесячный труд не пропал даром. Ваша рукопись будет направлена на конкурс в Рим. Вы тоже должны участвовать в конференции, где будут обсуждаться молодые таланты и их работы. Ждем Вас..."

Буквы расплывались. Рукопись?.. Трехмесячный труд?

Что это за пакет? Он разорвал оберточную бумагу - цветы, букетик "вечных" цветов и чек, оплаченные кредиткой. Ее кредиткой. Она покупала цветы сама. Сама!

Это еще что? Зеленый лист бумаги: "беременность подтверждается в стадии 2 месяцев. Плод развивается нормально. Следующая консультация - в среду."

Он с ужасом прочитал имя врача.